[8373]

Попытка расписаться-2. Футболослэш (безрейтинговый), махровое АУ. Вообще-то было задумано три крохотные рождественские истории - про Мадрид, Барселону и Севилью, - но с моим неписцом хорошо, что хоть одна получилась. "Получилась" - в смысле законченности, а не в смысле качества.
И не спрашивайте, при чём тут футболисты! Каждый город рассказывает свою историю; впрочем, я об этом уже писала и, боюсь, неоднократно.
Матчасть - в первом комменте.

"Мадрид", Икер/Сеск

В "Эль корте инглез" по случаю предпраздничного вечера было не протолкнуться. Икер, прекрасно знакомый с неискоренимой привычкой столичных жителей покупать подарки в последний момент, заранее позаботился о том, что положит под ёлку, но с продуктами этот номер не проходил. Поминутно уворачиваясь от заглядевшихся на прилавки мадрильеньос, он пробрался к эскалаторам, ведущим на минус первый этаж. Там народу толпилось едва ли не больше, уцепить корзинку удалось с трудом, и Касильяс, поминутно сверяясь с собственноручно составленным списком, нашёл всё, что нужно, отстоял длинную очередь и наконец вышел из магазина.
На улице шёл снег. Громадные снежинки медленно кружились, вспыхивали в лучах рождественской иллюминации и тихо таяли, не долетев до земли. "К счастью", - сказала бы его няня в родном Мостолесе, где снег был не менее редким явлением, чем в Мадриде, и Икер очень сильно надеялся, что на этот раз примета сработает.
Сеск обещал приехать завтра на одном из первых поездов, приходящих на Аточу около девяти. Ну ладно, с поправкой на его вечные опоздания - около десяти. Значит, к одиннадцати доберётся... хорошо, учитывая возможные форсмажоры, к двенадцати. Не позже.
Фирма, в которой работал Касильяс, имела несколько отделений в Испании, несколько - в Англии и одно, свежеоткрытое, - аж в Германии. Но самые важные задачи приходилось решать совместно; так они и познакомились с Франсеском. С тех пор путь через полстраны, от королевской кастильской столицы до бунтующей каталонской, был изучен ими досконально. Самолёты, поезда, машины... Снова самолёты. Снова поезда. Сначала - каждые выходные, потом чуть реже, а в последнее время едва ли раз в месяц. Похоже, они оба начали уставать - от дорог, не от отношений, по крайней мере Икер на это очень надеялся.
Выходом стал бы переезд, но вытащить Сеска из Барселоны даже на пару дней было нелёгкой задачей, что уж говорить про пугающее "навсегда". А Касильяс любил Мадрид - этот громадный, немного безумный и до одури живой муравейник, сочетание несочетаемого, соединение несоединимого: похожая на кремовый торт Гран Виа, и тут же, в двух шагах, - тишайший переулок, где каждый шаг отдаётся эхом от стен древнего монастыря; тенистые аллеи Ретиро, обещающие покой и прохладу в самый жаркий полдень, - и наводнённый толпами туристов, жаждущих прекрасного, "золотой треугольник" музеев; пафосная смена караула у королевского дворца - и невозможность ночью или ранним утром найти хоть одну скамейку, не занятую бомжами; аж целые кварталы небоскрёбов, соревнующихся друг с другом в оригинальности замысла, - и не менее оригинальные рисунки на глухих стенах в старом городе, изображающие несуществующие улицы и дворы...
Один из таких рисунков находился как раз по дороге от универмага к дому Икера. В ясный летний день, когда солнце слепит глаза, иногда было непросто с ходу понять, что на самом деле это тупик. Сумерки развеивали иллюзию, но сейчас, в неверном полусвете гирлянд, ему показалось, что изображение выглядело странным - слишком глубоким для картинки. Внутри двигались смутные тени... или это ветер качал развешенные поперёк улицы лампочки?
Телефон зазвонил неожиданно. Знакомая мелодия, знакомый голос. Очень виноватый голос.
- Привет. Как ты?
- Привет. В порядке, - Касильяс поставил пакет на тротуар - отчего-то онемела рука.
- Слушай, прости, пожалуйста, я завтра не смогу приехать.
- Что случилось? - ветер пробрался под куртку, сжал сердце холодными ладонями.
- Да нет, в общем, ничего страшного. Просто не успеваю сегодня закончить один проект, уже совсем голова не работает, - Сеск тяжело вздохнул. - Придётся завтра утром в срочном порядке доделывать...
- Понятно, - что ещё сказать, Икер не знал. Губы тоже стали какими-то чужими.
- Давай в другой раз, а?
- Когда?
- Ну... не знаю пока, честно говоря. Созвонимся?
"Лучше приезжай попозже, когда закончишь. Или хочешь, я приеду?" - вертелось в голове, но если бы Франсеск этого хотел, то предложил бы сам.
- Хорошо, созвонимся.
- Отлично. Счастливого тебе Рождества!
- И тебе.
Тишина в трубке оглушила. Подняв глаза, Касильяс некоторое время смотрел на картину на стене, не до конца понимая, что это такое. Потом сделал несколько шагов вперёд.
Реальность истончилась, стала податливой и пластичной, словно всё, что её удерживало в состоянии каменной неподвижности, - надежда на скорую встречу, и стоило этой надежде растаять, как дым, вместе с ней растворилась в холодном воздухе уверенность в чём бы то ни было. Раскинув руки-проспекты, подняв глаза окон к тёмному небу, Мадрид засмеялся, отпуская на волю одного из своих детей.
Икер зачем-то спрятал телефон в карман, поправил шарф...
И шагнул на нарисованную мостовую.