[8373]

Не виноватая я, они сами пришли!

"Иллюзии", сиквел к "Отражениям", фьючер-АУ и R. И я, как всегда, понятия не имею, допишу или нет.


А.

Месяц назад Оллария благоухала сиренью, теперь настала очередь жасмина. Сад Арлетты не был исключением - назойливый аромат проникал в комнату через открытые окна, без труда забивая запахи ужина, впрочем, уже фактически съеденного.
Как Арно и ожидал, Лионель с дядюшкой Гектором оседлали любимого конька - обсуждали какие-то чудовищные законы, постановления, поправки и указы. Нормальному человеку понять что-либо в этом кошмаре не представлялось возможным.
Он тихонько снял тапок и нашарил босой ступнёй ногу Валентина, сидящего рядом, через угол, погладил большим пальцем выступающую косточку, затем забрался под брючину.
Придд, разумеется, делал вид, что ничего не происходит. Этакий хорошо воспитанный мальчик, кушающий кашку по утрам и всегда слушающийся старших.
Просто облако в штанах.
- Это популизм, - внезапно выдало облако, стремительно обретая человеческие черты. - Причём популизм вредный, тормозящий развитие науки.
- Вы знаете, молодой человек, что такое демократия? - спросил Лионель, медленно потягивая вино. - Так вот, это она самая и есть. В действии.
О чём они вообще? Арно пожалел, что утерял нить разговора. Вернее, даже не попытался найти.
- Я знаю разницу между тем, чтобы вести за собой, и тем, чтобы идти на поводу.
- Что ж, у вас есть шанс всё изменить. Через год выборы, вперёд. Партии вашего отца как раз не хватает финансирования...
- А может быть, хватит о политике? - вздохнула Арлетта. - Арно, расскажи лучше о своём первом полёте. А то я в последнее время в присутствии Гектора и Ли начинаю опасаться, что ошиблась дверью и попала в Жёлтый дом*.
- У меня похожие ощущения, - кивнул Арно. Он почувствовал прилив благодарности за то, что мать прервала становящийся неприятным разговор. Похоже, Лионель не в восторге от его любовника... понять бы ещё, почему.
Набрав побольше воздуху, он выложил семейству слегка отредактированную версию своих приключений на Новом Талиге, неделю назад доставшуюся Придду. Впрочем, некоторая разница имела место. Вспоминать о гибели Валентина-робота было больше не больно. То есть больно, но... не так. Не настолько. Как будто это случилось в очень ярком и реалистичном сне, а потом настало утро и морок развеялся.
В конце концов, его бывший второй пилот вряд ли понял и оценил бы страдания по тому, чего уже не случится.

- У тебя это серьёзно? - спросил Ли чуть позже, вытащив младшего брата прогуляться перед сном.
- Создатель, - Арно поднял взгляд к потемневшему небу. - Ну откуда же я знаю? Мы всего неделю знакомы.
- Знакомы неделю - и ты уже приводишь его к матери?
- Я бы умер от скуки, в одиночестве выслушивая ваши разговоры. Какая нелёгкая принесла дядюшку Гектора именно сегодня?
- Желание увидеть племянников почти в полном комплекте? - предположил Лионель.
- Зачем ему я? Тебя вполне достаточно.
- Со мной ему тоже не так часто удаётся пообщаться. Но мы сейчас не о нём.
Арно вздохнул.
- Ну что ты прицепился к Валентину? Он всего лишь сказал то, что думает. Если вы с дядюшкой хотели побеседовать приватно, могли бы пойти в сад, как мы сейчас.
- Дело не в том, что он сказал, а в том, кто он такой.
- Вы же вроде не были знакомы.
- Он со мной - возможно.
- Ах да, прости, я забыл, что ты знаешь всё и обо всех.
- А ты? Что ты знаешь о своём... бойфренде?
- Достаточно. Мне - достаточно.
Утром Валентин отсканировал его ладонь и перепрограммировал сенсорный замок на двери. Этот жест доверия, в общем-то, на данный момент бесполезный, - через сутки Арно снова улетал с "Эвротом" на Новый Талиг, - окончательно утвердил теньента в намерении просить Ариго о продлении "наказания". Или устроить что-нибудь такое, после чего у генерала не останется выбора. Хотя вряд ли подобные финты ушами понадобятся - служба сопровождения считалась низшим звеном в неписаной армейской иерархии, да ещё и бесперспективным с точки зрения карьеры, так что желающих обычно находилось немного.
- Зачем тогда ты спросил, что я прицепился к Валентину? - Ли отломил жасминовую веточку и сунул её в волосы младшему брату. Арно энергично тряхнул головой.
- Леворукий с тобой, выкладывай.
- Он врал на суде.
- Каком суде?
- Над сотрудниками лаборатории, изготовившей модификантов. Вышел в качестве свидетеля и навешал присяжным лапши на уши. Сотрудники, конечно же, поддержали - кому хочется в тюрьму? - и заявили, что раньше молчали, потому как опасались мести Вальтера или его наследника, но поскольку наследник сам рассказал о грязных играх отца, теперь они могут ничего не бояться. Надо отдать должное всем участникам - сцена получилась очень достоверной.
- Но почему ты считаешь, что он соврал?
- Я знал покойного Вальтера Придда. Мы были политическими противниками, а противников нужно изучать со всем тщанием, если не хочешь сюрпризов. Давление - категорически не его стиль. А сегодня Валентин выдал себя с головой, дав понять, как относится к непринятию поправок.
- Вот вы о чём говорили... - Арно закусил губу. - Но знаешь, давай всё-таки как-то разделять вашу политику и мою личную жизнь.
- Хорошо, - внезапно легко согласился Лионель. - Будем разделять.

Когда Савиньяк вернулся в гостевую комнату, куда их определила Арлетта, он обнаружил, что Валентин уже в постели и при свете ночника читает какую-то газету.
- Только не рассказывай, о чём там пишут, - простонал Арно, падая рядом. - Честное слово, политики с меня на сегодня хватит.
Он обязательно спросит о том суде, но не сейчас. Потом, когда в следующий раз вернётся с Нового Талига.
Через три недели. Целых три недели!
Кажется, он только сейчас осознал, на сколько улетает. В прошлый раз точно такие же три недели в субъективном времени растянулись как минимум на три месяца...
Что ж, значит, нужно обеспечить себе на этот период как можно больше приятных воспоминаний.
- Хорошо, - Валентин отложил газету; в светлых глазах мелькнули искорки смеха. - Бедный ты, бедный.
- И меня нужно утешать, - кивнув, Арно сдул упавшую на глаза чёлку и облизнул губы. Жест получился достаточно красноречивым и, разумеется, оказался понятым правильно. На бонус - прохладную ладонь, скользнувшую в штаны, Савиньяк не намекал, но, в общем, был очень даже за.
В штанах, правда, катастрофически не хватало места, пришлось отвлечь одну из рук от увлекательного путешествия под одеяло, чтобы хотя бы расстегнуться. Так получилось гораздо лучше, почти невозможно хорошо - движения языка во рту и пальцев на члене словно замыкали электрическую схему, пуская ток по венам-проводам - снизу вверх и обратно.
Обычно Валентин вёл себя сдержанно - даже в постели, до какого-то предела, конечно, и Арно предпочитал брать активную роль на себя, растягивая процесс, насколько возможно, останавливаясь почти на грани, заставляя партнёра раскрыться, потерять контроль. Результат того стоил, для обоих. Но сегодня отчего-то хотелось иного...
Он прогнулся навстречу ласкам, вытаскивая из-под себя одеяло и вместе с попутно стянутой одеждой отпинывая его подальше.
...Хотелось расслабиться и позволить сделать с собой что угодно. Разумеется, если "что угодно" включает в себя секс в любом варианте. Впрочем, картина, открывшаяся после избавления от одеяла, не оставляла места сомнениям.
Арно спустился вниз и провёл языком по напряжённому члену, наслаждаясь звуком резко сбившегося дыхания, затем снова вернулся к губам, целуя и прижимаясь всем телом - кожа к коже. Рука Валентина гладила его спину по линии позвоночника - от лопаток до талии и дальше, легко, едва касаясь, чуть щекотно и очень возбуждающе; Савиньяк раздвинул ноги, облегчая доступ к самым чувствительным местам, и не смог удержаться от стона, когда пальцы, пробежавшись по внутренней стороне бедёр, нырнули в ложбинку между ягодиц.
Стены в современных типовых домах, как у него или Арлетты, слабо пропускали звуки, но открытое окно почти гарантировало, что соседи их услышат. Вернее, сосед - слева было крыльцо, а справа ночевал Ли.
Ну и кошки с ним. Не вставать же теперь.
А зараза Валентин, похоже, вознамерился отомстить за измывательства тем же - проникновения хотелось до одури, хоть какого-то, но...
Они почти не разговаривали в постели. Все эти "трахни меня" или "о да, глубже" казались неуместными и... пошлыми.
Зачем, если всё и так понятно?
Арно извлёк - по-прежнему не из себя, увы, - приддову руку и медленно облизнул длинные пальцы. Молча. Глядя в глаза.
Казавшиеся почти тёмными из-за расширенных зрачков.

Утро выдалось суматошным. Они почти проспали - и, если бы не Арлетта, "почти" превратилось бы в "совсем". Форма, предусмотрительно захваченная с собой, - завтрак - полчаса лёту до уже привычной парковки у стен Старого города.
- Пока.
- Пока. Пиши.
Прощальный смазанный поцелуй - и всё.
Космопорт надвигался сверкающей стеной из стекла и металла. Арно развернулся над стройными рядами аэромобилей и аккуратно посадил машину в конец самого короткого из рядов.
В результате он успел показаться на глаза уже изрядно нервничающим диспетчерам и подняться в родной починенный борт 43002 ровно без десяти двенадцать.
- До старта десять минут, - сообщил робот-"инженер", сидящий в кресле второго пилота.

В.

Этот дом похож на желудок гигантского морского змея с Альфы Ожерелья, заглатывающего свою добычу живьём и потихоньку переваривающего - иногда в течение недель.
Только Леворукий ведает, как зверюгу доставили на Талиг пятнадцать лет назад, когда под корабли подходящего размера только-только расширили посадочную площадку космопорта. То есть как доставили, как раз более-менее понятно. Как поймали и погрузили, а потом выгрузили, Валентин и сейчас бы не отказался узнать. Но, так или иначе, дело было сделано, специально под инопланетную диковинку построили павильон размером с квартал Старого города, и Джастин согласился взять младшего брата с собой посмотреть на тварь.
Повезло - они попали как раз на процесс кормления змея. В огромный аквариум запустили обречённого тунца, некоторое время он плавал, осваиваясь на новом месте, совсем не опасаясь соседа, внимательно следящего за его передвижениями. А потом раскрылась чёрная пасть, губы почти нежно обняли панически забившую хвостом рыбину за голову и медленно всосали.
Вечером Валентин долго ворочался в постели, представляя, что чувствовал несчастный тунец, но в конце концов заснул. И только много лет спустя, после исчезновения Джастина, вспомнил о своём детском страхе. А чуть меньше месяца назад, оставшись в одночестве, почти увидел тени, неторопливо отделяющиеся от стен, словно желудочный сок.
Дом готовился переварить очередную жертву.
Это было жутко, но странным образом завораживало. Как завораживает любой кошмар, даже имеющий непосредственное отношение к тебе. Тяга к саморазрушению? Или просто к сильным ощущениям - любой ценой?
Отношения Валентина с отцом нельзя было назвать безоблачными, но Вальтер казался надёжным и вечным - столь же вечным, как мир, собиравшийся рухнуть только через несколько столетий, или, по крайней мере, когда-нибудь потом. Но потом в одно мгновение превратилось в сейчас...
И именно тогда - после выступления на суде, только усугубившего ситуацию, когда мрак окружил его со всех сторон, появился Арно. Тени отступили, бормоча извинения, - Савиньяк их просто не видел, не замечал, он был слишком настоящим, слишком живым для этого дома, и дом сдался сразу, даже не пытаясь вступить в бой, потому что невозможно напасть на того, для кого нападающего не существует.
Тем вечером Валентин вспомнил, что пришло лето, что плющ уже добрался до середины стен Старого города, что небо на грани сумерек словно прячется под тонкую розовую вуаль. Что просто дышать - это важно и хорошо, а когда на тебя смотрят вот так - чуть неуверенно, как будто безмолвно спрашивая: "Кто ты? Какой ты?" - хочется вывернуться наизнанку, но ответить, хоть что-нибудь, хоть как-нибудь.
Пусть даже всего лишь собой...

Войдя в кабинет, Валентин раздвинул шторы. Пылинки заплясали в солнечных лучах - день выдался ясным. Жаль, что окна особняка не смотрят в сторону космопорта, хотя на таком расстоянии всё равно ничего не увидеть.
Вздохнув, он включил экран. За три недели, проведённые практически в полной изоляции от мира, - сто тридцать четыре звонка, и большая часть - с неопознанными личными кодами. К Леворукому, обойдутся. Наверняка желающие денег, кому он ещё нужен. Кстати, о деньгах - надо бы навестить нотариуса, официально принять наследство. Прекрасное занятие на ближайшее время, скучать точно не придётся. И перезвонить - как минимум матери. Как максимум - ещё и Катарине. Может быть.

- ...До свидания. Хорошего вечера, мистер Придд. Не желаете заказать аэромобиль? Мы счастливы оказать вам услугу...
Финансисты пытались облизать его со всех сторон, и это было неприятно.
- Нет, спасибо. Всего доброго.
Валентин вышел на улицу. Банк "Золотые земли" находился в сравнительно новом районе, застроенном лет сто назад, отсюда до Старого города - около четырёх хорн, если по прямой. Зря он не принял предложение сотрудников банка... впрочем, уличных экранов здесь было не меньше, чем в центре, а желающих ими воспользоваться - значительно меньше.
- Служба вызова аэротакси, здравствуйте, - через несколько секунд ответила миловидная девушка с модной в этом сезоне татуировкой на щеке. Маленький паучок, словно двигавшийся, когда диспетчер говорила, напомнил о родинке Арно.
- Здравствуйте. Я хотел бы добраться до ресторана "Маковое зёрнышко".
- Вызов принят. Приятного полёта.
Видимо, парковалось такси где-то поблизости, потому что появилось оно очень быстро. Валентин сел рядом с водителем; тот, глянув на показания приборов, опустил стеклянную перегородку. Машина поднялась в воздух.
- А нельзя пролететь над космопортом?
- Отчего же нельзя? - пожал плечами шофёр. - Только это выйдет в два раза дольше. И дороже.
- Разумеется.
Такси мягко развернулось. Откинувшись на спинку, Придд подумал, что надо бы завести аэрокар с водителем. Тем более что, как выяснилось, он может себе позволить личный межзвёздный лайнер. Причём не один. Нет, он примерно представлял размер отцовского состояния, но реальность приписала к этому представлению лишний нолик, в одночасье сделав его одним из самых богатых людей Олларии.
- Воздушное пространство над взлётным полем космопорта закрыто, - сообщил пилот, сверившись с приборами. - Садятся какие-то инопланетники. Можем облететь по кругу, заодно и на посадку посмотрим.
- Делайте так, как считаете нужным.
Савиньяка нет на Новом Талиге уже шесть часов, зачем его понесло сюда? Впрочем, времени до встречи с Катариной ещё достаточно. Знает ли она о деньгах Вальтера и знала ли, когда после неудачи с Джастином решила попытать счастья со следующим братом? Впрочем... глупый вопрос. В двадцать лет при очень большом желании ещё можно вообразить, что ты привлёк такую женщину своими гипотетическими достоинствами, в двадцать три - уже вряд ли.
Посадка межпланетного корабля оказалась не очень-то впечатляющим зрелищем - серебристая тушка неторопливо опустилась в центр громадной бетонной площадки, через пару минут к ней подкатил стилизованный под транспорт начала Круга паровозик с четырьмя вагончиками, который доставит туристов на паспортный контроль.
- Теперь в "Зёрнышко"? - уточнил водитель.
- Да, пожалуй.

Разумеется, Катарина опоздала. Ненамного - минут на десять. Как обычно. И, как обычно, появилась со спецэффектами - замешкалась в автоматических дверях, уронила сумочку, вздохнула с несчастным видом: ах, я такая неловкая... Мужчина, сидевший за ближним столиком, бросился поднимать, заработав неодобрительный взгляд от своей спутницы и благодарный - от очаровательной беспомощной незнакомки. Нейрохирурга и нейроинженера с десятилетним стажем, о которой Гирке говорил, что если кто и сможет когда-нибудь сделать электронный мозг, полностью идентичный человеческому, то это она.
- Я в своём репертуаре, - присев за столик, Катарина нервно схватилась за бокал со "Слезой девственницы", отпила пару капелек. - О, моё любимое. Ты ещё помнишь...
- Помню.
Как и многое другое, к сожалению. И кое-какие из воспоминаний не дали Валентину сегодня отказаться от этой встречи, по сути, бессмысленной и ненужной для них обоих.
- Спасибо, что пришёл...
Вот так и начинаешь чувствовать себя последней сволочью, когда нежный голос чуть дрожит от тщательно сдерживаемой боли. Но хорошие девочки не показывают, что им больно, особенно своим бывшим любовникам, хорошие девочки берут себя в руки и делают вид, что всё в порядке.
Чего бы они ни задумывали.
- Давай ближе к делу. Что ты хотела мне сказать?
- Всего лишь спасибо за то, что вытащил всех нас на суде, - Катарина выдвинула панель заказа, пару секунд смотрела на неё, словно не понимая, что это такое, после чего задвинула обратно. - Тюрьма - это ужасно...
Тюрьма, в общем-то, грозила им при самом худшем раскладе, скорее всего - штраф и невозможность далее работать в индустрии, связанной с робототехникой. Но... отцу уже всё равно, а людям, от него зависевшим, - нет.
- Ты думала, что я брошу вас на произвол законодательства?
- Но... ты рисковал! Я так испугалась за тебя... - тонкие пальцы отрывали от салфетки мелкие кусочки.
"И именно поэтому вдохновенно помогала мне врать? А не потому, что стремилась избавиться от внезапно свалившихся на голову неприятностей?" - хотелось спросить Валентину, но...
Но.
В конце концов, никто его под дулом бластера не заставлял связываться с Катари. Наоборот - он был счастлив... какое-то время. Пока не задумывался над её мелкими странностями, считая таковые присущими любому действительно талантливому человеку. Пока не осознал, что талантливый человек может быть талантлив во всём, и по части притворства некоторые доктора могут дать фору некоторым актрисам.
Пока не узнал о её романе с Джастином и не понял, почему Катарина так старалась держать их отношения в тайне.
- Пустяки. Не бери в голову.
- Хорошо, - она тоскливо посмотрела в окно. Тонкий профиль, неяркая, но безупречная красота. Чужая женщина, теперь уже совсем чужая. - Сейчас ты скажешь, что тебе пора...
- Отнюдь. Кстати, ты так и не сделала заказ.
- Я не хочу есть... если честно, я хотела всего лишь увидеть тебя... вот, увидела. И, пожалуй, пойду. Уходить нужно первой, это гораздо лучше, чем внезапно остаться одной...
Обрывки салфетки разлетелись по столу от лёгкого ароматного порыва ветра, поднятого взмахом её рукава, и Валентин в очередной раз почувствовал себя виноватым. Как всегда. Как обычно после общения с Катариной.
Несмотря на то что теперь он знал - бывает и по-другому.
По-настоящему.

А.

Синий снег весело скрипел под ногами.
Утром и днём Ариго и прилетевший с центральной базы Эмиль загоняли их до полусмерти, заставляя выполнять бесконечные перестроения в воздухе. Арно считал себя неплохим пилотом, и, как выяснилось, не без оснований - грубых ошибок он всё-таки не наделал, в отличие от некоторых, хотя к концу экзекуции уже слабо понимал, где право, где лево и что такое градус. Впрочем, скупая похвала начальства, ужин и долгожданная, пусть и короткая встреча с братом привели его в чувство. Физическая усталость, конечно, никуда не делась, но это была приятная усталость.
Как после хорошего секса.
В спину ударил снежок; Арно обернулся и чуть не схлопотал ещё один, но успел дёрнуться в сторону. Снежок отчётливо просвистел мимо уха - рука у Йоганна лёгкостью не отличалась, зато отличалась верностью, и Савиньяк понял, что если он не примет вызов, причём достойно, лежать ему в сугробе. Вернее, под сугробом.
По истечении получаса сугробы напоминали все пятеро участников снежной битвы. Правда, сугробы движимые и относительно разумные. Хотя редкие прохожие, увидев увлечённо закидывающих друг друга снежками здоровых парней, вряд ли подписались бы под последним утверждением.
- Это было хорошо, - тяжело дыша, Берто стянул с волос резинку и покрутил головой, вытряхивая из волос остатки снега. - Иногда нужно просто... расслабиться.
Арно усмехнулся. Он уже слышал эту фразу, точно таким же тоном, но при несколько иных обстоятельствах.
Они тогда действительно просто... расслабились. После какой-то вечеринки, почти в шутку. Наверное, хорошо, что через день начиналась сессия, а потом - практика; так или иначе, повторения не случилось, оба сделали вид, что ничего не было, и забыли об этом. Ну, почти забыли.
Вспоминались такие вещи всегда как-то невовремя.
Вернувшись домой, Арно первым делом зачем-то полез проверять почту. Как и ожидалось, в эфире царило молчание. Письма между планетами, несмотря на несколько станций, размещённых по дороге, шли в два раза дольше, чем летели корабли, - четыре-пять дней, так что Валентин ещё даже не получил его последний опус. А когда получит, может посчитать, что отвечать уже необязательно - Савиньяк отбудет с Нового Талига раньше, чем получит послание.
Кошачьи временные парадоксы.
Ли что-то говорил о проекте ежедневных почтовых крейсеров, но пока эта затея себя не оправдывала финансово. Связь и так обходилась слишком дорого, платить ещё дороже были готовы немногие. Может быть, через десяток лет, когда население планеты достигнет хотя бы миллиона...
Экран запищал часом позже, оторвав его от уже почти состоявшегося интима с одеялом и подушкой. Вызов с личным кодом Эмиля. Странно.
- Привет ещё раз, - брат казался непривычно хмурым, ещё больше, чем днём; тогда Арно списал это на всеобщую усталость. - Слушай, ты когда в последний раз получал весточку со Старого Талига?
- Кажется, три дня назад, - зевнул Савиньяк-младший. - А что?
- Похоже, связь у нас отсутствует.

- ...Я его действительно не видел. Совсем. Только солнечный блик на бластере.
- Брось. Это уже не имеет никакого значения, - Эмиль пригубил шадди. - Если кесарии нужен был повод для начала открытых военных действий, она нашла бы его - рано или поздно, так или иначе. С Фридрихом или без Фридриха.
Как выяснилось, идиотскую высадку на Новый Талиг, которую обнаружили они с Валентином-роботом, возглавлял дриксенский принц. Видимо, поэтому выкуп за пленных выложили быстро и не торгуясь. Но ни среди живых, ни среди мёртвых племянника кесаря не оказалось. Из двадцати восьми человек на родину в том или ином состоянии вернулись двадцать семь; двадцать восьмым, судя по всему, был тот гад, стрелявший из-за дерева. И вместе с этим деревом превратившийся в кучку пепла, из которой при всех усилиях было не вычленить ДНК, чтобы подтвердить факт гибели принца.
Дриксен посчитала, что Фридриха держат в заложниках, и потребовала его выдачи, что по понятным причинам оказалось невозможным. И кесария пошла ва-банк: сначала уничтожила одну из станций связи, а затем её корабли появились на орбите Нового Талига. Их было гораздо больше, чем талигойских - на всей планете.
- Похоже, мне не стоило обращать внимания на тот катер, - Арно запустил руки в свою шевелюру и сильно дёрнул, надеясь, что боль прояснит мысли. - Сражения не избежать, да?
- Да, - просто сказал Эмиль. - Хотя бы потому, что "Эврот" должен вылететь на Новый Талиг по расписанию и прибыть целым и невредимым. Любой ценой. Орудийные установки баз не подпустят дриксов к городам, они для этого и предназначены. Возможно, мы потеряем южный континент. Сейчас это неважно. Главное - защитить переселенцев и "Эврот".
- Зачем? - за окном почти стемнело; хвала Создателю, небо снова затянули тучи - не видно цепочки чужих огней. - Нет, я понимаю, люди... но "Эврот"...
- Это не просто корабль, это символ. Как ты думаешь, много ли найдётся желающих лететь сюда, если они не будут абсолютно уверены в надёжности лайнера и безопасности перелёта в любых условиях? - отставив пустую чашку, маршал Савиньяк встал. - Всё, на сегодня отбой. И да, по поводу того, что ты помчался преследовать дриксенский катер...
Арно вздохнул и поднял глаза. Эмиль подмигнул ему:
- ...Я поступил бы точно так же.

Нет ничего хуже ожидания, когда ждёшь чего-то... страшного? неприятного? тревожащего?
Он не мог подобрать точного определения сосущей пустоте внутри. До старта оставалось чуть меньше двенадцати часов; как назло, сна не было ни в одном глазу. Время текло медленно, как Данар в южных предместьях, вырывающийся из плена пластикобетонных набережных и разливающийся во всю ширь. Скорее стояло на месте, чем текло.
Савиньяк чуть не подпрыгнул, когда экран пискнул, извещая о том, что на крыльце кто-то есть. Берто! Хвала Создателю.
Войдя, Салина огляделся, почти как месяц назад, только тогда в комнате царил бардак, даже по меркам Арно, а сейчас - по его же меркам - почти порядок, и жестом фокусника вынул из-за спины бутылку вина.
- Раздаю долги, - усмехнулся он. - Напоследок.
- Типун тебе на язык, - буркнул гостеприимный хозяин, доставая бокалы.
- Тем не менее такой возможности нельзя исключать, - Альберто расстегнул верхнюю пуговицу комбинезона и извлёк из-за пазухи маленькую флэшку на шнурке. - Здесь письма родителям и Гизелле. Передашь, если что.
- Ладно, - сглотнув, Арно собрался было тоже повесить флэшку на шею, но передумал и сунул в карман лётного костюма, висевшего на стуле. - А я не написал. Просто в голову не пришло.
- Ещё есть время.
- Только если ты мне продиктуешь. Понятия не имею, что в таких случаях принято говорить. "Кому должен - всем прощаю"?
- О, ты успел наделать долгов? - несильно, но чувствительно ткнул его в бок кулаком Берто. - Азартные игры, бизнес, порочащие связи?
- Да ну тебя. Это я образно выразился.
- Ещё того не легче. Уж не подался ли ты в поэты, о бесталанный друг мой?
Арно фыркнул, едва не пролив вино.
- Ты это... поосторожнее, когда я разливаю. Бутылка-то одна.
- И хватит, - Альберто допил свой бокал и зевнул. - Пустишь меня на коврик у двери? Возвращаться домой, если честно, лениво.
- Оставайся, - пожал плечами Савиньяк. - Кровать можно раздвинуть.
- Отлично. Тогда я в ванную.
Пока он плескался, Арно успел превратить лежбище в двуспальное. А пока сам хозяин приводил себя в порядок на ночь, Салина успел преспокойно уснуть, заняв место у стенки.
Его сопение действовало умиротворяюще, и Савиньяк почувствовал, что тоже готов до утра покинуть этот бренный мир - ну наконец-то.
Может быть, то, что они с Берто не вляпались в "отношения", оказалось в конечном итоге и к лучшему...
Это была его последняя внятная мысль на сегодня.

- До старта десять минут, - металлический голос робота-"инженера" отчего-то раздражал. Арно сжал зубы - ещё не хватало удариться в воспоминания, именно сейчас.
- Проверка исправности технических систем корабля.
- Выполнена.
- Проверка исправности энергосистемы.
- Выполнена.
- Проверка готовности орудий и боезапаса.
- Выполнена.
- Проверка состояния двигателя.
- Готов к запуску.
- Синхронизация с системами навигации "Эврота" и базы Торки.
- Выполнена.
Светящиеся точки на экране - дриксенские корабли - перегруппировывались, строясь в боевой порядок. Это было красиво. И страшно.
Арно нащупал в кармане флэшку Берто, потом зачем-то тронул прицел. В сражении маленькие катера хороши тем, что могут увернуться от выстрела. Но сейчас перед ними стоит другая задача - ни в коем случае не допустить врагов к кораблю, который увернуться не может. Это сложнее. По сути, все восемь десятков собратьев борта 43002 - просто живой щит для "Эврота"...
Стоит ли восьмидесяти жизней надежда всей планеты? И сколько вообще может стоить такая эфемерная вещь, как надежда?
Всё-таки, наверное, надо было попросить Альберто передать что-нибудь Валентину. Хотя бы на словах. Но что? Нет, такие вещи нужно придумывать заранее, в тишине и спокойствии, или не придумывать вообще, а то получится какая-нибудь пафосная глупость, за которую потом в Закате со стыда сгоришь.
Одна минута до взлёта. Сорок секунд. Двадцать пять. Пятнадцать. Пять.
- Старт!

В.

Валентин посмотрел на часы. Стрелки показывали пятнадцать минут четвёртого.
Эти часы - механические, ещё из докомпьютерной эры, в полной мере отражали отцовские вкусы. И загородное имение, и городской дом, и даже личные апартаменты на сотом - самом высоком - этаже вполне современного здания "Октопус Инкорпорейтед" были обставлены мебелью и прочими аксессуарами начала Круга, причём не пластиковыми подделками, а вполне аутентичным деревом.
Возможно, это пристрастие Вальтера к антиквариату и сыграло трагическую роль в его судьбе. Уголёк, выпавший из камина на старинный ковёр, лёгкий порыв ветра из открытого окна...
Тряхнув головой, Валентин вернулся в реальность. То есть к документу, открытому на экране. Всё равно время прибытия "Эврота" он пропустил - корабль должен был сесть ровно в три часа дня. У кабинета в "Октопусе" был один плюс - из него при желании виднелся космопорт. Издалека, правда, и не так чтобы хорошо, но всё же.
Документ - сводка о торгах по акциям за последний месяц - удручал. Нет, отдельные слова он понимал. И цифры, в общем-то, тоже. Но как извлечь из этого какую-то практическую информацию, оставалось тайной тайн. Хорошо, что у финансового отдела вполне толковый руководитель, да и у всех остальных отделов тоже. Отец умел подбирать подходящих людей, не повезло ему только с наследником, в своё время отказавшемся изучать экономику и в итоге позорно хлопавшем глазами на совете директоров.
По сути, ему нужно было всего лишь утвердить план доходов и расходов на ближайший месяц, то есть поставить свою подпись под уже готовой сметой, занимавшей пятьдесят две страницы мелким шрифтом - Валентин это знал совершенно точно, так как уже постфактум, ненавидя что-то не понимать, распечатал её и изучил во всех подробностях. Как и некоторые другие документы, вроде текущей сводки, из которой к концу стало ясно, что акции, упавшие в цене в прошлом месяце, после гибели генерального директора, более-менее стабилизировались в цене.
Это было неплохим результатом, и Придд решил, что на сегодня с него хватит.
Поднявшись на крышу здания, где находилась парковка для аэромобилей сотрудников, он застал Реми - свеженанятого личного водителя - за просмотром новостей на экране аэромоба.
- Куда? - спросил шофёр, переводя картинку в режим слежения за городским трафиком.
- Домой, - мягкий толчок - и машина взлетела. - Что случилось в мире?
- Вы ещё не знаете? Война! На Новом Талиге, но тоже же наша территория.
На Новом Талиге...
- Как? - дурацкий вопрос, но ничего умнее в голову не пришло.
- Да вроде бы подстрелил кто-то в заварушке дриксенского принца, вот кесария и взбесилась. "Эвроту" пришлось прорываться с боем, но прорвались, молодцы. Туда в срочном порядке выслали подмогу, всё, что удалось собрать за пару часов. Говорят, что поселения в безопасности...
- Кто-то пострадал? Из наших?
Ещё более дурацкий вопрос. На то и война.
- Сказали про тридцать с чем-то человек.
Значит, на самом деле как минимум в полтора раза больше...
- Реми, разворачиваемся. Летим в космопорт.

Приёмный покой больницы Святого Оноре резал глаза ярким неоновым светом, тем более раздражающим из-за контраста с начавшимися сумерками.
- Третий этаж, отделение нейротравматологии, седьмая палата, - сказала симпатичная сестра, чем-то напомнившая Катарину в период их знакомства.
- Спасибо, - Валентин вызвал лифт.
Добиться от сотрудников аварийно-спасательной службы, следовое количество которых ещё присутствовало в космопорте, хоть какой-то конкретной информации было непросто. Вопрос решил звонок руководству, которое, как очень вовремя вспомнил Придд, частично принадлежало к отцовской партии.
Их политический противник сидел в холле третьего этажа, задумчиво глядя на экран. Показывали то ли фильм, то ли сериал о суровых буднях космических приключенцев. В бархатной черноте призывно мерцали звёзды, на их фоне профиль персонажа в до боли знакомой синей форме смотрелся особенно героически.
- Добрый вечер, - обозначил своё присутствие Валентин.
- Если для вас этот вечер добрый, могу только позавидовать, - Лионель удостоил собеседника мимолётным взглядом. - Не ломитесь в палату, там идёт консилиум.
- Что с ним?
- Травма головы. Столкнулся с кораблём дриксов, случайно или намеренно - только он сам скажет. Если когда-нибудь сможет говорить. Внешняя оболочка катера выдержала, внутренняя... - Савиньяк-старший махнул рукой.
"Если когда-нибудь сможет говорить". Значит, задет мозг. Это плохо. Нет, вырастить могли любой орган, и содержимое черепной коробки отнюдь не являлось исключением, но... зачем?
Даже если пациент после нескольких лет интенсивного обучения мог говорить и держать ложку, это был уже другой человек. Похожий на себя-прежнего как брат-близнец, и всё же - другой.
Дверь палаты открылась, и в холл высыпала стайка врачей. Один из них направился к брату Арно, тот встал. Валентин тоже подошёл поближе; Лионель скривился, но ничего не сказал.
- К сожалению, прогноз в общем и целом неблагоприятный, - обрадовал их, как гласил бейджик, "Профессор Лизоб, д.м.н.". - Шансы на выживание - около восьмидесяти процентов. Но надеяться на полное выздоровление вряд ли стоит. Невосстановимо нарушены связи между нейронами головного мозга, крайне высока вероятность потери памяти и когнитивных способностей. То есть, не буду вас обманывать, такой вариант почти гарантирован.
У больницы Святого Оноре было два корпуса: один - тот, в котором они находились сейчас, и второй - невысокое здание со стенами, окружёнными гравиполем - и внутри, и снаружи...
- Операцию имеет смысл сделать в течение двенадцати часов, - продолжал доктор. - Вам нужно подписать согласие или отказ.
- Что будет в случае отказа? - хрипло спросил Лионель.
- Вы должны будете забрать у нас пациента до шести утра.
- Значит, у меня восемь часов на размышления: убить своего брата или сделать его"овощем", - Савиньяк невесело усмехнулся и взглянул на Валентина. - А что бы выбрали вы?
- Есть третий вариант.

То, что "срочно" для Катарины означало "не меньше чем через час", Придд знал давно. Но никогда ещё этот час не тянулся так долго.
Время, впрочем, было потрачено не зря - платье из модной ткани, при недостатке освещения становящейся полупрозрачной, сидело идеально, а пепельная прядь, словно бы случайно выбившаяся из причёски, лежала так, как будто ею только что играл ветер.
- Связи между нейронами можно восстановить искусственным путём, - томно кивнула она, взмахнув длинными ресницами. - Но вы же не хуже меня знаете, что это противозаконно.
Лионель совсем окаменел, превратившись в статую, только глаза метали чёрные молнии. Кого он хотел превратить в горстку пепла - Катари, Валентина, Арно? Себя?
- Если информация об этом не выйдет за пределы нас троих...
- Четверых, - поправила Катарина. Разговор зашёл о деле - и она мигом преобразилась, из "мисс беспомощности" став "мисс сосредоточенностью". - Ассистировать мне будет Штефан, иначе за результат я не ручаюсь. И это ваша проблема, как вы его уговорите.
- Гирке, боюсь, согласится только при условии возобновления деятельности лаборатории.
- Ладно, - выдохнул Савиньяк. - Леворукий с вами, делайте что хотите. Если Арно будет жив и в порядке, вас больше не тронут. Пока я не уйду в отставку, разумеется.
- Тогда жду вас в шесть утра на сорок четвёртом этаже "Октопуса".
- Хорошо. До встречи, - Лионель кивнул и вышёл из ресторана.
Отставив в сторону нетронутый бокал, Катарина сцепила пальцы в замок, разминая.
- Валентин, милый, кто тебе этот несчастный юноша? - наконец спросила она уже обычным, чуть дрожащим голосом.
- Это важно?
- Для меня - да.
- Не знаю, - честно признался Придд. - Но его нужно вытащить. Любой ценой.
Ему показалось, или при слове "цена" в небесно-голубых глазах мелькнула искорка интереса?
- Кстати, о цене, - нет, не показалось. - Надеюсь, ты понимаешь, что операция очень сложная? И, откровенно говоря, я отнюдь не уверена в успехе...
- Не беспокойся, без подписи Савиньяка на стандартном договоре об отсутствии претензий я даже не открою двери лаборатории.
Она говорила о другом, и Валентин это понимал. Кошачья привычка ходить вокруг да около, всё равно же когда-нибудь придётся выяснить отношения и расставить точки над i. Вот только вряд ли в ближайшем будущем возникнет ещё менее подходящий момент.
- Это хорошо, - Катарина таки позволила себе маленький глоток "Слезы". - Похоже, я зря назвала Арно - его ведь зовут Арно, да? - несчастным. По крайней мере, его любят... и будут оплакивать, если он умрёт... или если я не смогу ему помочь...
- Мы всё ещё о цене?
- О цене жизни, если хочешь. Его, моей - неважно...
- А в материальном выражении?
- Разве можно посчитать, сколько стоит небо, солнце, трава?..
- Хорошо, тогда изменю формулировку вопроса. Катари, что ты хочешь получить, если Арно выживет и будет в порядке? Не стесняйся, я же сам сказал "любой ценой", - Валентин допил своё вино.
И коротко кивнул, услышав ответ.

А.

Открыть глаза получилось с трудом. Потолок, и так еле видный в полумраке, норовил расплыться и отъехать ещё дальше; Арно попытался сфокусировать взгляд и охнул: его накрыла и размазала по кровати волна головной боли. На стене дёрнулась тёмная тень, Савиньяк почувствовал прикосновение к руке - видимо, меняли пластырь-анестетик, после чего снова отключился.
Вторая попытка прийти в себя оказалась более удачной. Потолок вёл себя почти прилично, голова не болела, но ощущалась тяжёлой, как камень, ясно давая понять, что двигать ею не стоит. Осторожно покосившись влево, Арно увидел женщину, сидящую в кресле у постели, и попробовал привлечь её внимание, но во рту было сухо, как в Закате, язык распух, и вместо слов наружу вырвалось только какое-то хриплое карканье.
Впрочем, желаемый эффект оно произвело: женщина пошевелилась, и к его губам приблизилась полосатая трубочка. Вода отдавала чем-то кисловатым - наверняка витаминизированная, - и волшебным образом прояснила мысли. Оглядев окружающую обстановку, насколько позволяло боковое зрение, он понял, что находится дома. То есть не у себя дома, а у Арлетты, но по-любому в Олларии.
- Мама?..
- Сейчас ночь, она спит, - сиделка наклонилась, чтобы поправить одеяло, и оказалась совсем молодой белокурой девушкой. - Прилегла только пару часов назад. Разбудить?
- Не надо, - Арно поднял руку и прикоснулся к голове, но наткнулся на толстый слой бинта. - Что со мной?
- Вас ранили... насколько я понимаю, в бою у Нового Талига, но операция прошла успешно, теперь всё будет хорошо.
- Значит, мы прорвались... Берто жив? Альберто Салина. Вы можете посмотреть?
- Конечно, - она села за экран, выдвинула клавиатуру и с минуту искала информацию. - В списке погибших такого нет.
Арно облегчённо выдохнул. Глаза закрывались сами собой... и наконец закрылись.

Днём он нашёл в себе силы не только повернуть голову, но и приподнять, и даже почти сесть - чтобы поесть и попить нормально, а не через трубочку. А вечером, когда снова пришла Селина - так звали его сиделку, оказавшуюся дочерью госпожи Арамоны, вместе с самой врачом всея Вооружённых Сил Олларии, - так и совсем сесть, оперевшись на подушку.
- У вас лёгкие руки, - сказал он девушке, делавшей перевязку.
- Спасибо, - зарделась та. - Но на самом деле это просто сильный анестетик.
На внутренних сгибах обоих его локтей действительно красовались розовые пластыри.
- Ну... ваши прикосновения я чувствовал, а боль - нет, - вывернулся Арно.
- По-моему, пациент уверенно идёт на поправку, - проворчала госпожа Арамона, исподлобья глядя на дочь, которой слова Савиньяка явно доставили удовольствие. - Ответь-ка лучше мне на несколько вопросов, герой.
"Несколько вопросов" затянулись чуть ли не на час. Детство, юность, обучение в Высшей аэрокосмической школе, Новый Талиг... какие-то малозначащие подробности, вспоминаемые легко, с трудом или не вспоминаемые вообще. К последним в основном относились детали последнего полёта - всё, что случилось после старта, выпало из памяти напрочь.
Арно так устал от этого допроса, что после отмашки об окончании истязания со стоном сполз вниз; Селина бросилась поправлять ему подушку, но на куртуазности сил уже не было. Уже сквозь наплывающий то ли сон, то ли забытьё, как сквозь гермошлем, он услышал голос госпожи Арамоны, объясняющей матери: "Ретроградная амнезия... довольно частый случай при травмах головы... нет, ничего страшного, остальные и физиологические, и психологические реакции в пределах нормы... главное - не делать резких движений..."
Видимо, рекомендации "не принимать гостей" не прозвучало, потому что на следующий день неожиданно заявилась Айрис, да ещё и с цветами; белые лилии были благополучно водворены в вазу решившей ничему не удивляться Арлеттой.
- Я купила их на твои похороны, - не стала скрывать девушка. - По школе расползлись слухи, что ты умер, даже на мемориальную доску имя занесли. Вот, теперь решают, что делать: переделывать или оставить так. Некоторые считают, что это хорошая примета, будешь жить долго и счастливо.
- Мемориальная доска?
- Ну да, погибшим выпускникам нашей школы.
Леворукий! Про Берто он подумал, а про остальных - нет.
- Кто-то знакомый?..
- Нет, я их не знала. И с твоего курса точно никого.
Значит, и Йоганн, и Норберт, и Паоло живы. Хвала Создателю. Или Леворукому. Кому угодно.
Айрис всегда с лёгкостью перескакивала с серьёзных тем на болтовню ни-о-чём и обратно, вот и сейчас они не без приятственности потрепались о какой-то фигне, пока в комнату не заглянула мать и не поинтересовалась, кормить ли гостью. Та вежливо отказалась, сославшись на то, что она и так засиделась и теперь должна бежать.
- На свидание? - поинтересовался Арно, когда дверь за Арлеттой закрылась.
- Ты прямо маньяк какой-то. На сексе свет клином не сошёлся, - хихикнула девушка. - Кстати, помнишь, ты с каким-то парнем в столовой был? Он правда робот?
- Был роботом.
- В каком смысле "был"?
- Сломался.
- Жаль. Ну ладно, пока, выздоравливай, - Айрис наклонилась и чмокнула его в щёку, обдав горько-сладким запахом духов. - Я ещё зайду как-нибудь.
Она вышла; Арно с тоской покосился на экран, но встать не решился. Да и сил, честно говоря, особо не было.
Впрочем, ложку в руках он удержал. И даже съел почти всё принесённое под перекрестьем умилённых взглядов матери и забежавшего Лионеля.
- Кстати, мне никто не звонил? - как бы небрежно спросил он, снова сползая под одеяло.
- Давай-ка я отнесу посуду, - Арлетта отчего-то не смотрела на сына. И пошла мыть тарелку на кухню сама, хотя могла бы позвать робота.
- Ты ждёшь чьего-то конкретного звонка? - поинтересовался Ли.
- А то сам не догадываешься.
- Догадываюсь. Это-то и плохо.
- Чем?
- Я не хотел говорить, пока ты окончательно не выздоровеешь, но раз уж оттянуть новости больше не удастся... в общем, Валентин Придд женился. Позавчера. На даме из той самой лаборатории.
Арно закрыл глаза. В голове внезапно стало звеняще пусто; слова брата, отражаясь от внутренних стенок черепной коробки, породили гулкое малоразборчивое эхо.
- Насколько я знаю, их роману по меньшей мере несколько лет. Ты в порядке?
- Я хочу спать.
- Спи, - Лионель заботливо подоткнул одеяло и погасил верхний свет.

В принципе, всё правильно. Никто никому ничего не обещал, да он сам отнюдь не был уверен в том, что захочет продолжения этих странных отношений. Ну, по крайней мере в более-менее отдалённой перспективе. Потрахались и разбежались - нормально, не в первый раз.
Только зачем тогда отправлять письма - целых две штуки, - короткие и сухие, но между строк которых явственно читалось "скучаю"? Или ему просто хотелось это прочесть, вот и напридумывал Леворукий знает что?
К чему тогда была нежность, иногда таки прорывающаяся сквозь сдержанность? В конце концов, просто потрахаться можно и как-то попроще, без... некоторых моментов, вспоминающихся сейчас так болезненно.
"Что ты знаешь о своём бойфренде?"
Получается, что ничего.
Спасибо, братец, за молчание. А ведь мог бы сказать что-то вроде "я же предупреждал".
Шелест и тихие шаги - Селина. Видимо, проверяла данные медсканера: информацию на него выводили датчики из-под бинтов.
- Арно, - наверное, именно такими голосами поют найери. - Вы не спите. Что-то мешает?
- Дурацкие мысли, - Савиньяк открыл глаза. - Ничего больше.
- О чём? Может быть, если подумать вслух, они станут менее дурацкими? - после некоторых раздумий предложила девушка.
- Скорее более.
- Я никому не расскажу.
- Лучше расскажите - что-нибудь о вас, например. Вы учитесь на врача?
- Да, на четвёртом курсе. На психотерапевта... но я и неврологию знаю, не подумайте, что к вам уж совсем дилетанта приставили.
- И в мыслях не было, - заверил её Арно. - Ваша матушка - лучшая гарантия отсутствия дилетантизма вокруг неё примерно на хорну.
- Спасибо.
- Я хочу попробовать встать.
- Только не очень резко, - всполошилась Селина. - И очень осторожно. Если что, я вас не удержу. А... зачем?
- Если честно, чувствую себя ужасно грязным. В ванну можно?
- Только ненадолго. И не закрывайтесь - на всякий случай.
К счастью, и путь - пять метров по коридору, - и процесс омовения прошёл благополучно, так что девушке не пришлось его поддерживать. Ну, почти не пришлось.
- А теперь ложитесь, я поменяю пластыри и повязки, - потребовала Селина.
- Сейчас, одну минуту, - закрепляя достигнутый успех, Арно плюхнулся на кресло около экрана и выдвинул клавиатуру.
В списке погибших знакомых имён действительно не оказалось. Окончательно успокоившись на этот счёт, он заглянул в свой почтовый ящик.
С десяток новых писем...
И одно из них - от Валентина.
Первым побуждением было - открыть и прочитать. Для приглашения на свадьбу вроде бы поздно - отправление датировалось вечером минувшего дня.
Извинения? А толку?
Предложение остаться друзьями? Друзьями они никогда не были...
Снова начала противно ныть голова - пластыри-анестетики намокли, и их действие ослабло. Нужно ложиться - завтра будет легче, он ознакомится с содержанием эпистолы, когда сможет соображать яснее...
Но зачем? Какой смысл рубить хвост по частям? Разбежались так разбежались, он это переживёт, ничего другого всё равно не остаётся.
Арно удалил так и не открытое письмо с сервера и отдался в действительно лёгкие руки Селины.

Продолжение от 8.12

В.

- ...Создатель! - Ангелика подняла глаза к лепному потолку. - Ты весь в отца. Вот так всё это и начинается: сначала в жертву страшному зверю Работе приносится время. Потом - мысли. А там уже и до человеческих жертвоприношений недалеко.
- Неплохой сюжет для романа. Дай угадаю название: "В лабиринтах Гальтары". Про тяжёлые будни финансистов.
- Ну уж нет! - мать рассмеялась. - Лучше уж действительно взяться за историческую тему. Допустим, конец Круга Скал, Излом, мистика, дуэли и интриги...
Она казалась совсем молодой, если и старше Катарины, то ненамного. Конечно, пластическая хирургия творит чудеса, и почему бы талантливой и популярной женщине не выглядеть так, как она хочет, но это мешало воспринимать её как... родителя. Того, кто по умолчанию умнее и опытнее. В последние несколько лет они общались только с помощью экрана - после развода с отцом Ангелика, забрав двоих младших сыновей, уехала в Гару, купила дом на берегу моря и посвятила себя писательству. Интерактивные приключения её героев не сразу, но всё же обрели изрядное количество подписчиков, готовых платить деньги, чтобы повлиять на ход сюжета.
- Только не экономь, пожалуйста, на консультантах и редакторах, - Валентин позволил себе едва заметную улыбку. - В твоём последнем романе один персонаж умудрился вытереть пот со лба, будучи в открытом космосе.
- Не напоминай, - помрачнела мать. - Куча народу читало до выкладки, и никто ничего не заметил.
В комнату вошёл робот, неся поднос с напитками и пирожными, за ним вплыла Катарина, выглядевшая чем-то довольной.
Впрочем, догадаться, чем именно, труда не составляло.
- Ну, как проект, дорогая?
Ангелика свалилась на "молодожёнов" как снег на голову. С ходу сообразить, как объяснить свою скоропалительную свадьбу, Валентин не придумал - голова была занята другим, - и как-то само собой получилось, что мать так и осталась в неведении насчёт истинной причины этого союза. Невестка сразу же стала для неё "дорогой", а Катаринина идея ремонта и редизайна отведённого ей третьего этажа получила полное одобрение.
В нормальных семьях, наверное, такого не бывает...
- По-моему, должно получиться очень красиво, - супруга присела и скромно взяла пирожное с краешка блюда. - Угощайтесь, мама, калорий меньше, чем в морковке.
"Видимо, их оттуда удаляют. Хирургическим путём", - подумалось Валентину.
- Тебе бы тоже не мешало выкинуть к ызарговой бабушке всю эту рухлядь, - Ангелика обозрела гостиную, уставленную антикварной мебелью и действительно выглядевшую по современным стандартам довольно мрачно. - Старые стены хранят память обо всех, когда-то здесь живших, а историю вашего - то есть, прости, нашего рода никак нельзя назвать безоблачной. Как и львиную долю предков Вальтера - приятными людьми.
Наверное, именно их тени прогнало появление Арно. Или мистика - это для романов?
- Я подумаю, - ушёл от прямого ответа Валентин. - Может быть, ты и права.

Остаться в одиночестве ему удалось только вечером, когда мать пошла отсыпаться перед ранним рейсом домой. В первую очередь он проверил поступившие письма.
Савиньяк так и не ответил.
В принципе, всё правильно - никто никому ничего не должен, и именно эту мысль он пытался донести до адресата. Почему-то казалось важным, чтобы Арно не посчитал себя обязанным и не принимал решение насчёт дальнейших отношений исходя из ложного понятия о каких бы то ни было долгах. В письменном виде формулировать такие вещи получалось лучше, и он не решился просто позвонить.
Наверное, зря. Но что сделано, то сделано.
Стук в дверь прозвучал тихо и как-то неуверенно. Валентин выглянул в коридор.
- Не спишь? - судя по всему, Катарина только что принимала ванну: завитки волос, упавшие на шею и голубой шёлк халата, потемнели от воды, в воздухе витал слабый, но будоражащий запах жасмина. - Послушай, может, действительно нанять управляющего компанией? Или тебе обязательно самому этим заниматься?
Похоже, его попытка уйти от общения под предлогом дел возымела успех - и среди матери, и среди... ну да, жены.
- Не обязательно, - неожиданно для себя признался Валентин. - Но...
Леворукий, что он там писал Арно? Насчёт ложного понятия о долгах?
- Но?
- Мне нужен человек, которому я смогу доверить корпорацию - целиком и полностью. Специалисты такого уровня на дороге не валяются.
- А тебе не кажется, что даже валяющийся на дороге экономист может выполнять свои профессиональные обязанности как минимум не хуже вчерашнего студента с дипломом биолога?
Катарина была права, как ни крути: хотя бы сносно разбираться в текущих делах от сможет лет через несколько. В лучшем случае.
- Что ты предлагаешь?
- Присмотрись к своему совету директоров. Наверняка там есть люди, имеющие представление о работе не только подведомственного им отдела.
- Имеешь в виду Гирке?
- Не обязательно. Я не рвусь в руководители лабораторией, если ты об этом, - она зевнула совершенно по-кошачьи, прикрыв рот тонкой рукой. - Ну ладно, спокойной ночи.
- Подожди.
- А?
- Слушай, я уже несколько дней хочу спросить, - Валентин задумался, пытаясь сформулировать вопрос более-менее обтекаемо. - Как ты ко мне относишься на самом деле? В намёки на большую любовь я давно не верю, прости. Но теперь ты можешь позволить себе быть откровенной.
- Зачем тебе это?
- Просто так. Интересно.
- Ну, если интересно... - Катарина мстительно сощурилась. - Если просто интересно, то не скажу. Если когда-нибудь будет действительно нужно - заходи, узнаешь.
Она развернулась и направилась к лифту.
Вот зараза.
Впрочем, в уме и таланте ей не откажешь, а стервозность можно пережить.

Запах жасмина всё ещё висел в воздухе, будя теперь уже ненужные и бессмысленные воспоминания. У Арлетты его ветви чуть ли не влезали в раскрытое окно...
В ванной пахло ещё сильнее. Здесь даже Катарина не нашла бы, к чему придраться: ремонт по последнему слову и дизайнерской, и инженерной мысли был сделан в прошлом году, всё сдержанно и благородно сияло, программировалось парой кнопок и полностью исключало любой намёк на возможность дискомфорта. Ванная на третьем этаже не могла похвастаться такой роскошью, наверное, поэтому новоявленная хозяйка дома и ходила сюда.
Валентин не стал менять настройки, и голубоватые струи, наполнившие джакузи, окунули его в пенное облако всё того же навязчиво-цветочного аромата.
Всё началось слишком быстро и почти случайно: когда он предлагал Арно переночевать у себя, действительно ведь думал именно то, что говорил. А спустя полминуты, в лифте, - уже целовал тёплые губы, и непонятно, кто первым сделал шаг навстречу.
Может быть, он просто не хотел проводить очередную ночь в одиночестве в доме, пустота которого притягивала кошмары. Скорее всего, так и было - до утра, а утром Савиньяк не спешил уходить, да и выгонять его никто не собирался, поэтому оба сделали вид, что так и надо.
Что ж, какое начало, такой и конец. Теперь придётся сделать вид, что всё в порядке, что полететь прямо сейчас к бывшему любовнику, чтобы хотя бы увидеть, совершенно не хочется. Впрочем, его желания всё равно никому неинтересны, так что "держать лицо" придётся только перед зеркалом. Или перед Арно, который в случае его визита наверняка подумает, что это попытка выпросить хоть капельку внимания...
Не жалкими такие попытки не бывают.
Вернувшись в спальню, Валентин открыл окно. Ночной город был похож на отражение неба, только ярче. "Люди только и заняты тем, как бы обойти Создателя, сделав что-то лучше, красивее, совершеннее, но в итоге всё равно возвращаются к Его творениям", - откуда это? И откуда странная, предательская мыслишка: вновь работающая лаборатория вполне в состоянии воссоздать почти точную копию человека из одной клетки, так почему бы не воспользоваться положением хозяина и возможностями современных технологий и не сделать себе клона Арно?
Нет.
Это будет уже совсем другая... личность, если можно так сказать. Хотя, если судить по рассказам Савиньяка о подобном роботе, вполне можно.
Но ненастоящего в его жизни и так слишком много.

Ангелика улетала ранним утром. Когда Валентин вышел её проводить - народу на улицах не было, и шофёр смог приземлиться прямо у дверей, - туманная дымка ещё не совсем развеялась, и Оллария казалась загадочной и романтичной - прямо как на рекламных проспектах.
- А, Леворукий! Чуть не забыла, - уже сев в аэромобиль, мать хлопнула себя по лбу и полезла в сумочку. - Позвони по этому номеру, когда будет время, в течение ближайшей недели.
- Зачем? - красивая визитка, переливающаяся сине-зелёным. Ю. Адлерберг, руководитель какого-то научно-исследовательского центра, фамилия очень знакомая. - Твой родственник?
- Можно и так сказать. Ну всё, пока, нагнись, - запечатлев на щеке сына дежурный поцелуй, Ангелика дала отмашку пилоту, и аэромоб взлетел, едва не чиркнув крылом по стене дома.
Ю.
Юстиниан???
Чуть не забыла она... Кошки с две! Если Джастин жив, а она знала и молчала, это не то что свинство, это вообще непонятно как назвать. И наверняка предпочла, чтобы Валентин высказал всё, что думает, не ей, а непосредственному виновнику.
Что ж, придётся так и поступить.
Почти не дрожащими пальцами он выдвинул клавиатуру и набрал номер.

Примечания

* Здание правительства Нового Талига. Находится в Олларии, на берегу Данара.