Очередное обострение моей "любимой" болезни. Почувствуй себя Понтием Пилатом, что называется.

Курить оно, как ни парадоксально, не мешает. Мешает думать. Посему пойду сдаваться врачу, ибо мыслительный процесс дорог мне как иллюзия того, что он есть.

---

О пользе корректуры...

...вернее, о вреде её отсутствия.

В незапамятное начало 90-х, когда фэнтезийная литература только-только начинала выпускаться всякоразными издательствами, приобрела я книжку Урсулы Ле Гуин, до того прочитав выпущенного "Северо-Западом" "Волшебника Земноморья" и совершенно очаровавшись. Книжка была толстой, на обложке красовалось что-то валледжообразное. Но ещё больший ужас ждал меня внутри. Одних орфографических ошибок - штук десять на страницу. Читать сие было весьма сложно.

С тех пор я периодически собираюсь перечитать Урсулу Ле Гуин в нормальном, человеческом варианте, но - не могу. Подсознание протестует. То есть я понимаю, что не совсем права, тем более что данную писательницу хвалили очень в том числе и люди, к чьему мнению я прислушиваюсь, но вот не могу, и всё. Рефлекс ребёнка, обжёгшегося об утюг: "Это бяка". И пусть весь последующий опыт опровергает данное утверждение, оно есть и никуда от него не деться.



Это так... что-то вроде попытки оправдания своего занудства.

---

Эйнэри, приветствую!

---

http://diary.ru/~Schuldig-remembers...3&from=last

---

Merime, приветствую!

Луну, говорите?

---

Чёрт. Не нравится. Но раз написалось - пусть живёт.

Снова ПМ, короче.



Я один в ответе за всё:

За кровавый отблеск клинка,

За судьбу затопленных сёл,

За иллюзию, что легка



Власть - любым из путей решать

И судить любою из мер,

За презрение к миражам,

За Закат, горящий во тьме -



На изнанке закрытых век,

Словно поданный кем-то знак...

Чёрным росчерком в синеве

Я один. И да будет так.

---

Решила продолжить знакомство с творчеством Миядзаки просмотром "Принцессы Мононоке". Странные всё-таки люди японцы, и логика у них странная. И тем не менее - понравилось, прежде всего с художественной, скажем так, точки зрения. Лес нарисован так, что просто хочется-туда-немедленно-и-на-фиг-всё. Невыносимо прекрасно, короче говоря. Несмотря на.

В общем, начинаю понимать притягательность аниме...

---

Дурные привычки

И меня посчитали...



1. Когда нервничаю, кусаю пальцы. Не ногти, а именно пальцы. Иногда до крови.

2. Иногда - в основном на улице или в транспорте - ухожу в свои мысли настолько, что не замечаю окружающего. Со стороны это выглядит, наверное, весьма своеобразно.

3. Курю. Дома - прямо у кампутера.

4. В магазине из двух похожих товаров обязательно выберу тот, что дешевле. Опыт жизни с постоянными задержками зарплаты, чтоб его...

5. Я чудовищная зануда. Добрые люди когда-то объяснили, что называется сие "оптимизатор", но от этого не легче. Суть фишки в том, что всё вокруг должно быть правильно распределено и упорядочено - по мелочам. То, что в общем и целом в комнате - бардак и помойка, не считается.

6. Любую работу делаю (ну, или доделываю) в последний момент.



Осаливать никого не буду, если есть желание - признавайтесь.

---

Николаю Степановичу - 120...

Идея потащена у Кошки без тени.



МОИ ЧИТАТЕЛИ

Старый бродяга в Аддис-Абебе,

Покоривший многие племена,

Прислал ко мне черного копьеносца

С приветом, составленным из моих стихов.

Лейтенант, водивший канонерки

Под огнем неприятельских батарей,

Целую ночь над южным морем

Читал мне на память мои стихи.

Человек, среди толпы народа

Застреливший императорского посла,

Подошел пожать мне руку,

Поблагодарить за мои стихи.



Много их, сильных, злых и веселых,

Убивавших слонов и людей,

Умиравших от жажды в пустыне,

Замерзавших на кромке вечного льда,

Верных нашей планете,

Сильной, веселой и злой,

Возят мои книги в седельной сумке,

Читают их в пальмовой роще,

Забывают на тонущем корабле.



Я не оскорбляю их неврастенией,

Не унижаю душевною теплотой,

Не надоедаю многозначительными намеками

На содержимое выеденного яйца,

Но когда вокруг свищут пули,

Когда волны ломают борта,

Я учу их, как не бояться,

Не бояться и делать, что надо.



И когда женщина с прекрасным лицом,

Единственно дорогим во вселенной,

Скажет: "Я не люблю вас",

Я учу их, как улыбнуться,

И уйти, и не возвращаться больше.

А когда придет их последний час,

Ровный, красный туман застелет взоры,

Я научу их сразу припомнить

Всю жестокую, милую жизнь,

Всю родную, странную землю

И, представ перед ликом Бога

С простыми и мудрыми словами,

Ждать спокойно Его суда.

<1920>

---

Захотелось поучаствовать в так замечательно начинавшемся треде "Вредные советы героям КнК". Открыла первоисточник и возрыдала: в некоторых случаях переделывать вообще ничего не надо...



Если вы врагов хотите

Победить одним ударом,

Вам ракеты и снаряды,

И патроны ни к чему.

Сбросьте к ним на парашюте

Порученца Жиля ПОнси.

Через час враги, рыдая,

Прибегут сдаваться в плен. (почти (с))

---

Драббл по "Этерне" №2. Ворнинг: слэш. Я бы даже сказала, квази-слэш. Рокэ/Джастин, PG-13.



- Задержитесь, теньент.

Я отступаю в сторону, пропуская остальных к выходу из палатки. Интересно, что нужно от меня маршалу?

- Будете? - Алва откупоривает бутылку и разливает вино по бокалам. - Местную кислятину пить невозможно.

- Благодарю, - несколько озадаченно отвечаю я и пробую предложенное. Вино действительно оказывается хорошим. Очень. Тёмно-пурпурная, цвета закатного пламени виноградная кровь тает на языке, оставляя послевкусие лета - не этого, скупого на солнце и застенчивого северного, а южного – ослепительно чувственного, ленивого и яростного одновременно.

Как движения маршала, склоняющегося над картой. Он отводит упавшую на глаза прядь; сапфиры и серебро на тонких пальцах вспыхивают в свете свечей. Эта вспышка притягивает взгляд, растворяется в черноте волос, но не отпускает.

Как обычно.

Как всегда, когда я смотрю на него.

Скомканная карта летит в угол. Я невольно отшатываюсь, и вино выплёскивается из бокала на мундир и рубашку, щекотными каплями стекает по груди.

- Какая неприятность, граф, - насмешка в его голосе заставляет меня покраснеть и мысленно проклясть собственную неуклюжесть. Одним глотком допив то, что осталось в бокале, я ставлю его на опустевший стол.

- Вы что-то хотели, монсеньор?

- Да. Тебя.

- Ваши шутки...

- Я не шучу, - между нами пара шагов, и это и без того невеликое пространство внезапно схлопывается, исчезает в мгновение ока. Он стоит рядом. И воздуха нет. Совсем.

Я машинально повожу плечами, помогая герцогу стянуть с меня испачканный вином капитанский мундир. Происходящее кажется сном – таким, в котором не можешь не то что пошевелиться, даже вздохнуть по собственной воле, а после долго приходишь в себя, пытаясь понять, что это было.

Алва наклоняется и нарочито медленно слизывает розовую дорожку, виднеющуюся в распахнутом вороте рубашки. Душная, вязкая слабость накатывает обжигающей волной; распадаясь на ручейки, течёт по венам, и нет никаких сил противостоять желанию прикоснуться, а ещё лучше – пропустить сквозь пальцы тяжёлые тёмные пряди, так непохожие на мой собственный бесцветный пух.

- Это следует расценивать как согласие?

Я не могу ответить «да» - к понятиям о подобающем, впитанным с молоком матери, происходящее не относится никоим образом. Но… я не могу сказать и «нет».

- Подумайте, - тихий голос тревожной волной пробегает по позвоночнику – сверху вниз. – В жизни стоит попробовать всё, а это, хм, занятие – не из худших…

Когда за маршалом смыкаются занавеси, отделяющие «гостевую» часть палатки от «спальной», я буквально падаю на стул. «В жизни стоит попробовать всё…» Каким бы ни был мой выбор, рано или поздно я о нём пожалею – я знаю это. Но – жалеть о сделанном лучше, чем о несделанном, не так ли?

Занавеси ещё чуть колышутся, когда я раздвигаю их дрожащей рукой.



Катарина Оллар, в девичестве Ариго, отложила перо и улыбнулась своему отражению в зеркале. Конечно, немного жаль, что этого никто не прочтёт: в пересказе литературное произведение теряет практически всё, за исключением сюжета…

Но за отсутствием иных вариантов это тоже неплохо.

---

Glimpse, приветствую!

---

Вчера под вечер мерссский провайдер схлопотал очередную аварию. В связи с этим, а ещё с общим мерзопакостным состоянием решила перечитать "Ходячий замок". Люблю. И книжку всё-таки за, а мультик - вопреки.

---

Для feurio - вот такая вот библиотека.

---

Давненько я не постила картинок для вовремя непоприветствованных вследствие моей непривычки к дайри ПЧей. Непорядок!



Туман для Earrilven.

---

Читала обсуждение конкурса "Наше дело правое", и придумался такой сюжет... а до 15 апреля ровно неделя осталась, с моими скоростями это безнадёжно. К тому же и так столько недописанного висит, мама, не горюй.

Иногда думается крамольная мысль: вот бы моего Муза отдать тому, у кого руки растут откуда надо... Хорошие сюжеты, жалко их.

Где ж я раньше-то была???

---

Мидж (на дайриках она живёт в качестве читателя, вот здесь: http://diary.ru/~midge/) осенило, что это за фонтан на заднем плане обложки ЗИ. Это же фонтан Джубатыкской пьяни!

---

Аглая, добро пожаловать!

---

DThorne, Hmeli, Lady Arlen, Satella, tiberija, Алькор, Джулиан Блэйд, Кимури, Этиль Белая Горячка - от всей души приветствую!

---

Поскольку фестивальный дневник "не ведётся и временно закрыт", вывешу фанфик здесь. Тасзать, на правах единственной участницы.



Дуэль. Дженовая мини-зарисовочка. Тема всё та же: исправившийся Дик. АУ, без рейтинга. Большой и горячий моей бете Тассель, не пожалевшей времени и душевных сил на приведение в порядок текста по незнакомому фэндому.



Ричарду повезло, Ричарду просто безумно повезло – Алва разбил бордонов, и фельпские торговые корабли, на время блокады застрявшие в агарисском порту, отправлялись домой пачками. Капитан одного из них согласился взять на борт герцога Окделла и Сону – разумеется, за определённую плату, на которую ушли остатки денег из седельной сумки, но это было уже неважно. Если только он успеет застать Рокэ в Фельпе. А если нет… Дикон не хотел об этом думать. В конце концов, ему везло всю дорогу от Сакаци – и почему бы удаче оставить его в последний момент? Он и в чём-то военный, и – теперь – вполне себе мерзавец…

Качка оказалась непростым испытанием, и Дик даже порадовался бы тому, что невидимая стеклянная стена, вставшая между ним и окружающим миром после разговора с Робером Эпинэ у Белой Ели, отгородила его и от происходящего с собственным телом… если бы мог радоваться. Его мир, державшийся на нескольких незыблемых истинах, одной из которых была честность и непогрешимость кансилльера, рухнул, словно карточный домик. Юноша и хотел бы не верить Роберу, но не мог. Казалось, Повелитель Молний вытащил наружу, на щедрое алатское солнце его же мысли, нет, даже не мысли, а смутные ощущения, притаившиеся в глубине души, там, куда не проникают ни разум, ни страсти. «Слушай свое сердце, верь ему, а не чужим словам», - сказал на прощание Преосвящённый Оноре. Он поверил чужим словам, и слова эти оказались лживы. И если эр Август солгал по поводу списка и перстня Эпинэ, то… Закатные твари, сколько же правды во всём остальном, что он говорил???

А сердце… сердце Дика не желало смерти Первого маршала. Несмотря ни на что.

Когда судно вошло в Деормидский залив, солнце уже коснулось нижним краем далёкой линии горизонта. Вода за бортом была прозрачная, сине-зелёная; ил, поднятый со дна затонувшими кораблями, уже осел, и только обломки досок и обрывки снастей, вынесенные приливной волной на берег, напоминали о прошедшей баталии. Миновало около двух часов, пока «Магнолия» нашла место у забитого причала, пришвартовалась, и сходни гулко забухали под копытами Соны. Было уже почти совсем темно, но город, охваченный праздничным ликованием, словно не замечал наступления ночи. Повсюду горели факелы, у винных бочек, выкаченных прямо на мостовую, толпились люди. Чем дальше ехал Дикон, тем оживлённее становилось вокруг. Нет, «оживлённее» - не то слово. Казалось, ни один житель вольного города Фельпа не намерен был провести эту ночь в своей постели.

На главной площади и вовсе творилось нечто несусветное. Оркестр играл какие-то дикие залихватские мелодии, свет доброго десятка костров озарял пьяное безумие, которое можно было назвать танцами только с очень большой натяжкой. Или вовсе нельзя. Чуть в стороне стояло несколько пожилых мужчин, судя по выправке – военных. Дик направил Сону к ним.

- Ричард Окделл, оруженосец Первого маршала Талига, - представился он. – Где я могу найти монсеньора?

Подорожная, подписанная Алвой, произвела впечатление, и ему даже отрядили провожатого – чернявого босоногого мальчишку, добравшегося таки до бочки с вином и в наказание отправленного показывать Дикону дорогу к вилле Бьетероццо. Насупившийся паренёк шлёпал босыми пятками по булыжной мостовой, ему вторил цокот копыт мориски, а Дик пытался придумать, что он скажет Ворону. Один вариант выходил хуже другого. Да и что можно сказать человеку, которого пытался отравить? «Извините, эр Рокэ, я больше не буду»?

Нет. Он объяснит, что готов искупить свою вину. Как, чем – это на усмотрение маршала. Но не для того же тот отослал его подальше от столицы, чтобы отправить в Багерлее сейчас? Впрочем… а хоть бы и в Багерлее. Дику было всё равно.

- Вот, - буркнул мальчишка. – Это здесь.

Часовой вызвался доложить о прибытии оруженосца, но Алва вполне мог сказать в ответ: «Пошлите его к кошкам», и Ричард предпочёл поручить охраннику позаботиться о Соне, а сам, миновав душистую аллею, поднялся на террасу. Окна виллы были ярко освещены, изнутри слышались оживлённые голоса и женский смех… там праздновали победу, к которой он не имел никакого отношения. Дикон вспомнил Фрамбуа, «Талигойскую звезду» и слова эра: «Отдельно мне хотелось бы назвать герцога Окделла, сбившего из пушки вражеское знамя»…

Проглотив комок, застрявший в горле, он вошёл в дом и был взят в оборот слугами. На этот раз от доклада было не отвертеться, поэтому когда приземистый, но крепкий фельпец с обветренным лицом осторожно постучался и, дождавшись позволения войти, приоткрыл дверь гостиной, Дик исхитрился проскользнуть вслед за ним.

- Монсеньор, Ричард Окделл по срочному делу…

- Я вижу, - как и когда исчез слуга (да слуга ли?), Дикон не заметил. Взгляд Рокэ был ледяным и колючим, как всегда, когда маршал пребывал в неудовольствии; обычно этот взгляд заставлял Повелителя Скал – и не только его – покрываться мурашками или проявлять повышенное внимание к собственной обуви, но на этот раз синий лёд словно бы разбился о стеклянную стену Дикова отчуждения. Алва поднял бровь, но ничего не сказал.

- Присаживайтесь, герцог, - предложил нарядно одетый мужчина с завитыми волосами. Виконт Валме, покровитель Марианны! Что он здесь делает?

Только сейчас Ричард заметил, что в гостиной кроме них с Вороном есть кто-то ещё. Аж шесть человек: Валме, незнакомый темноволосый моряк и четверо девушек в одеяниях, по сравнению с которыми платья баронессы Капуль-Гизайль показались бы верхом приличия. Трое из них беззастенчиво льнули к Рокэ, четвёртая мрачно созерцала это безобразие, сидя напротив. Дик примостился между ней и виконтом, перед ним возник бокал вина; кто его налил, юноша не понял, но послушно осушил. В голове зашумело. Когда он ел в последний раз?

- Как ваше путешествие? – светским тоном спросил виконт. Какое путешествие? О чём он? – Посмотрели мир? И как он вам?

- О да! – поддержала его рыженькая красотка, отнюдь не по-дружески обнимающая брюнетку. – Расскажите, это интересно.

- Герцог Окделл ездил в Агарию по моему поручению, - Ворон встал, стряхнув с себя девушек. – Идёмте, Ричард.

Они вышли в сад. Сквозь плотное кружево ветвей просвечивала словно кем-то погрызенная луна.

- Какой сюрприз вы приготовили на этот раз, юноша? – голос Алвы звучал спокойно и иронично, как всегда. – Надеюсь, вы явились не для того, чтобы принести свои извинения, - это было бы слишком пошло.

Дик закусил губу. Ну как, как он мог забыть, что с этим человеком невозможно нормально разговаривать?

- Нет, - буркнул он.

- И не с предложением искупить свои грехи, хм, любым способом? Впрочем, если способ непристойный, я, пожалуй, готов вас выслушать.

- Нет! – с ужасом вскрикнул Дикон.

- Неужели ваши друзья снабдили вас ещё одной порцией яда?

Ричарда накрыла тяжёлая, мутная волна отчаянья пополам со злостью. Изначальные твари, на что он рассчитывал? Впрочем, в тот момент, когда он решил, что вернуться к эру и гори всё Закатным пламенем - это всё-таки лучше, чем захлёбываться собственной внутренней пустотой, он был бесконечно далёк от того, чтобы что-то рассчитывать в принципе.

Это было глупо. Глупо и бессмысленно. Как вся его дурацкая жизнь. Как всё окружающее. Маршалу нет дела до своего бывшего оруженосца, нет и не было никогда. Он по-прежнему выигрывает безнадёжные сражения, пьёт вино и развлекается, наплевав на чувства остальных.

- Я жду ответа, - напомнил Ворон.

- Я вызывал вас на дуэль, - тоскливо сказал Дик, разглядывая мраморный бюст, видневшийся за кустами. – Конечно, трёх лет ещё не прошло, но…

- Но обстоятельства изменились, - кивнул Рокэ. – Что ж, утром я к вашим услугам.

«Вот и всё, - крутилось в голове у Дикона, пока Алва отдавал распоряжения насчёт ужина и комнаты герцогу Окделлу. – Вот и всё…»

Он достаточно знал Ворона для того, чтобы понимать – утром его не станет. Что ж, Закатное пламя так Закатное пламя. Интересно, вспомнит ли о нём Катари? Впрочем, думать об этом сил уже не было. Сил уже не было ни на что – даже бояться. Ричард наскоро проглотил то, что принесли здешние странные слуги – не слуги, и упал на застеленную кушетку. Из-за стены доносились весёлые голоса, смех, звуки… нет, не гитары – лютни. Перед тем как провалиться в сон, Дик успел подумать о том, что Робер точно расстроится, узнав о его смерти…

Утро выдалось чудесным. Лучи ещё нежаркого утреннего солнца заливали комнату, в них плясали пылинки. Повелитель Скал попытался наощупь пригладить волосы – зеркала в отведённой ему комнате, явно не предназначенной для приведения себя в порядок, не было, - но получилось или не получилось, судить было сложно – по той же причине.

Алва сидел на террасе и прихлёбывал вино прямо из горлышка.

- Вижу, юноша, - одобрительно сказал он, - что вы избавились от своих совиных привычек.

Громадный дымчатый кот мягко спрыгнул со скамейки и после некоторых колебаний потёрся о ноги Дика. Тот наклонился погладить тварюшку; ножны глухо стукнули о деревянный пол.

- Я готов, - сообщил он, выпрямляясь.

Рокэ пожал плечами, поднялся и легко сбежал по лестнице. На траве лежала роса, лёгкий ветерок доносил запахи незнакомых цветов. Ричард смотрел себе под ноги – шаг, другой, третий, четвёртый… пятнадцатый, шестнадцатый… и чуть не впечатался в спину бывшего эра.

- В позицию, герцог, - усмехнулся Ворон.

Поединок был коротким, но всё же не настолько, как предполагал Дикон, – несколько выпадов он сделать успел. На несколько первом эфес вырвался из пальцев, и шпага, прочертив крутую дугу, воткнулась в землю.

Дик судорожно вдохнул и зажмурился. Звон от столкновения шпаг слился со звоном разбившейся вдребезги невидимой стены, и он с прежней остротой – да нет, в сто, в тысячу раз острее, чем прежде! – ощутил свежесть утреннего воздуха, щекотную ласку солнечных лучей, вычерчивающих алые узоры на изнанке век, услышал разноголосицу птичьих трелей, бешеный стук собственного сердца… и сердито-насмешливый голос:

- Отвратительно. Просто отвратительно. Юноша, потрудитесь подобрать ваше оружие. Это делается совсем не так…